Открыть левое меню хеврон. Открыть левое меню хеврон Что происходит в Хевроне сейчас
Вконтакте
Хеврон - крупнейший город в южной части реки Иордан в , столица провинции Хеврон.
Расположен в 30 км южнее Иерусалима на высоте 927 м над уровнем моря.
Население около 229,3 тыс. палестинцев (2009) и 800 израильтян, проживающих в историческом еврейском квартале, который находится под контролем израильской армии.
Самое известное историческое место в Хевроне это (Патриархов), которая является святыней для иудеев, христиан и мусульман.
История
После завоевания евреями Ханаана вошел в надел и был передан семье Халева, сына Иефоннии (Калева бен Иефуне).
Еврейское население непрерывно жило в Хевроне в течение более 3 тысячелетий - с 13 в. до н.э. и по 1929 г.
Хеврон стал первой столицей в 950 г. до н. э.
До Первой мировой войны - под .
Английские власти не обращали внимание на призывы арабских лидеров к уничтожению еврейской общины в Хевроне.
В 1929 г. это привело к массовому в городе. Было убито 67 евреев, сотни евреев были искалечены. Еврейская больница Бейт-Хадасса, в которой лечились все жители города, была разграблена и разрушена.
В 1936 г. еврейское население Хеврона было эвакуировано из города.
В 1948-67 гг. Хеврон был оккупирован Иорданией. В ходе 1967 г. оказался под контролем Израиля.
В 1968 г. инициативная группа во главе с равом Моше Левингером решила возобновить еврейское присутствие в Хевроне.
Со временем были созданы 3 еврейских квартала: Авраам-Авину, Бейт-Хадасса и Тель-Румейда.
В возрождении еврейского Хеврона важную роль сыграл репатриант из СССР, профессор физики Бенцион Тавгер. Его усилиями были восстановлены из руин синагога, носящая имя Авраама, и старое еврейское кладбище.
Современное положение
В начале 1997 г., в соответствии с Хевронскими соглашениями город был разделен на два сектора: H1 и H2.
Сектор H1, в котором проживает 120 тыс. палестинцев, перешел под контроль .
Сектор H2, который населяют 30 тыс. палестинцев, остается под контролем израильской армии для защиты нескольких сотен жителей еврейского квартала.
Перейти из сектора в сектор можно через любой из 16 израильских контрольно-пропускных пунктов.
В Хевроне зачастую происходят вооружённые столкновения между израильской армией, еврейскими поселенцами и арабами.
Фотогалерея
Население: 229,3 тыс.
Телефонный код: +972 2
Время: UTC+2
Полезная информация
Хеврон
ивр. חֶבְרוֹן, «Хеврон»
араб. الخليل, «Аль-Халиль»
англ. Hebron
В Библии также упоминается как Кириаф-Арба (Быт.23:2, 35:27).
www.hebron-city.ps англ/араб
Теракт Гольштейна
В 1994 г. врач Барух Гольдштейн вошёл в Пещеру Патриархов с заряженным автоматом в то время, когда там молились мусульмане, и начал стрелять в молящихся.
В результате погибли 29 человек и десятки были ранены. Барух Гольдштейн был растерзан толпой, а созданная израильскими властями комиссия признала его поступок преднамеренным и необоснованным убийством.
После этого инцидента израильские власти разделили Пещеру Патриархов таким образом, чтобы евреи и арабы не молились в одном помещении и не имели контакта между собой.
(Я)
(англ.)
В городе расположены Хевронский университет и Палестинский политехнический Университет.
История
После завоевания евреями Ханаана вошел в надел колена Иуды и был передан семье Халева, сына Иефоннии (Калева бен Иефуне) - Нав. , .
Еврейское население непрерывно жило в Хевроне в течение более 3 тысячелетий - с 13 в. до н. э. и по 1929 год.
Хеврон стал первой столицей царя Давида в 950 г. до н. э. В Хевроне сын Давида Авессалом провозгласил себя царем и поднял восстание против своего отца (2Цар. ). При Ровоаме Хеврон, как один из важнейших городов на юге Иудеи , был сильно укреплен.
Английские власти не обращали внимание на призывы арабских лидеров к уничтожению еврейской общины в Хевроне. В 1929 году это привело к массовому еврейскому погрому в городе. Было убито 67 евреев, сотни евреев были искалечены. Еврейская больница Бейт-Хадасса , в которой лечились все жители города, была разграблена и разрушена. В 1936 году еврейское население Хеврона было эвакуировано из города.
В 1948-67 гг. Хеврон был оккупирован Иорданией . В ходе Шестидневной войны 1967 года оказался под контролем Израиля .
В 1968 году инициативная группа во главе с раввином Моше Левингером решила возобновить еврейское присутствие в Хевроне. Со временем были созданы 3 еврейских квартала: Авраам-Авину, Бейт-Хадасса и Тель-Румейда. На сегодняшний день там проживают порядка 650 человек.
В возрождении еврейского Хеврона важную роль сыграл репатриант из СССР , профессор физики Бенцион Тавгер . Его усилиями были восстановлены из руин синагога, носящая имя Авраама , и старое еврейское кладбище.
Современное положение
Сегодня здание открыто таким образом, что в нём проводятся как еврейские, так и мусульманские богослужения. Сведения о само́й пещере, над которой построено здание, очень незначительны. Известно лишь о нескольких ходах и подземных гротах - научные исследования на месте практически невозможны в силу религиозного противодействия мусульманского вакфа .
См. также
Напишите отзыв о статье "Хеврон"
Примечания
Ссылки
- - статья из Электронной еврейской энциклопедии
- pbase.com
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Хеврон
Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.
Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C"est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu"est ce que c"est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
Поездка в древний Хеврон
Приезжающий в Хеврон сталкивается здесь, с одной стороны, с суровой древностью, а с другой - с современностью Ближнего востока в самом её обнажённом виде.
0 0
История Хеврона – это одновременно и история Израиля в концентрированном виде, история очень грустная, но интересная и притягательная. Я не один раз бывал в Хевроне. В этот город хочется приезжать ещё и ещё, хотя здесь и не всегда безопасно. Хеврон расположен в Иудейских горах в 36 км к югу от Иерусалима на территории Палестинской автономии. Через него проходит дорога из Иерусалима в Беер-Шеву.
0 0
В этих краях всегда селились люди. В городе сохранились развалины стен, время сооружения которых датируется двумя – тремя тысячами лет до новой эры. Они бережно сохраняются под нижними перекрытиями первого этажа современных домов и свободны для обозрения.
.
0 0
А это дорога и развалины древней стены, которым более 5 тысяч лет.
0 0
Хеврон наряду с Иерусалимом, Тверией и Цфатом является одним из четырех городов, священных в иудаизме. По преданию до Хеврона дошёл в своих странствиях наш праотец Авраам. Здесь он и поселился вблизи дубравы Мамре вместе со своей супругой Саррой. Семья была дружная, но, к огорчению супругов, бездетная. Библия рассказывает, что однажды, когда Авраам во время дневной жары сидел под дубом у своего шатра, к нему подошли три странника, которых он гостеприимно встретил, накормил и напоил. Во время разговора за трапезой один из странников предсказал, что жена Авраама, престарелая Сарра, родит сына. Сарра «усмехнулась», так как к тому времени и она и Авраам «были стары и в летах преклонных». Однако вскоре предсказание подтвердилось, и она родила сына Ицхака. После этого Авраам понял, что ангелы эти были посланниками бога.
От этой дубравы к настоящему времени ничего не осталось. Сохранился лишь один дуб. К сожалению, и он уже совсем засох. Большой вред ему нанесли паломники, которые стремились отломать себе на память кусочки коры или веточку дерева. Сейчас у подножия дуба появилась молодая поросль, но, скорее всего, это новые росточки, выросшие из желудей, а не от корня. Возраст этого дуба около 5000 лет. О его существовании сохранились предания у христиан, евреев и мусульман.
0 0
В 1868 г. Русская Духовная Миссия в Иерусалиме приобрела в Хевроне участок земли, где находилась дубрава, и рядом с дубом был основан православный монастырь. Однако храм удалось построить только в двадцатом веке во времена английского протектората. Принадлежит он сейчас Московскому Патриархату.
Храм Святых праотцов
0 0
Но вернёмся к нашим прародителям. Когда умерла Сарра, Авраам купил у местного жителя за большие деньги пещеру с участком земли вокруг неё, находившуюся на расстоянии 3 км. от дубравы Мамре, и похоронил в ней жену. Позднее здесь, в пещере Махпела были похоронен и сам Авраам, а также наши праотцы, Ицхак, Яков и праматери Ривка и Лея. Название «Махпела» указывает на то, что пещера является двойной или относится к парам. Над Махпелой, находящейся в центре современного Хеврона, стоит древнее монументальное строение со стенам высотой до 12 м., построенное, по всей вероятности, во времена Ирода. Тесаные камни длиной до 7,5 м очень напоминают Западную стену в Иерусалиме.
0 0
Это единственное в своем роде строение, полностью сохранившееся со времени Второго храма до наших дней. Сегодня сюда евреи приходят молиться так же, как и к Стене Плача.
0 0
В Махпеле у каждого из наших праотцов и праматерей есть свой зал, в котором установлено надгробие, представляющее собой большой каменный шкаф, задрапированный богато расшитым покрывалом. Гробницы Авраама и Сарры расположены в центре строения, Ицхака и Ривки - в юго-восточной, Якова и Леи - в северо-западной части.
Гробницы Авраама и Сарры
0 0
0 0
Кроме центральной синагоги у каждого надгробия есть и своя синагога. В них много молящихся.
О том, что находится под зданием, известно мало. Мы знаем только, что там имеются две пещеры, одна под другой. Проникать туда и проводить исследования запрещено. Махпела является святым местом и для мусульман и для евреев. В настоящее время каждой конфессии выделены свои помещения и свои входы в здание. Евреям разрешён доступ через специальный вход, в определённое и ограниченное время. Но помещения, куда могут входить евреи, составляют не более 20 процентов общей территории пещеры. Мусульмане же могут входить во все остальные помещения, среди которых находится и зал Ицхака и Ривки. Этот зал, как и другие помещения мусульманской части территории, евреи могут посещать и молиться там только в десять определённых праздничных дней в году.
0 0
Пещера Махпела,как и весь еврейский квартал, постоянно охраняются израильскими солдатами.
0 0
Есть в Хевроне и место, переносящее нас в более позднюю историю - эпоху царей.
0 0
0 0
Эти указатели направляют экскурсантов через узкий проход, ограждённый решёткой с колючей проволокой, к могилам Ишая, отца царя Давида, и моавитянки Рут, его прабабки, живших в конце второго тысячелетия до нашей эры.
0 0
История Рут такова. Она, коренная моавитянка, была невесткой Наоми и Элимелеха, израильтян, перебравшихся в страну Моав из Иудеи, когда там царил голод. После смерти мужа, Рут не осталась на родине, а последовала за своей свекровью, еврейкой Наоми, в Иудею. Там она через некоторое время вышла замуж за родственника мужа Боаза и родила Овэйда. В его семье родился Ишай, ставший впоследствии отцом знаменитого царя Давида. Здесь, в Хевроне Давид провёл семь первых лет своего царствования до переноса столицы в Иерусалим.
Евреи жили в Хевроне во все времена вплоть до завоевания города крестоносцами в 1100 г., когда и они, и мусульмане были изгнаны из города. Есть свидетельства о том, что в конце 12 века в Хевроне проживал только один еврей. Евреев изгоняли из Хеврона и позднее, но они всегда стремились возвратиться сюда. Следующий раз еврейская община возродилась при мамлюках, завоевавших страну в 1260 г. Она была очень небольшой, бедной и притесняемой. Мамлюками был издан даже указ о запрещении евреям входить в пещеру Махпела. Позднее, в период османского владычества, еврейская община в городе начала увеличиваться в связи появлением еврейских изгнанников из Испании. В это время образовался еврейский квартал, дома которого были построены в виде замкнутого круга. В центре его находилась сефардская синагога «Авраам Авину». В этот период евреи по-прежнему не допускались в Махпелу. Начиная с 16 века, им разрешалось только подниматься на пять, а позднее - на семь ступеней по внешней стороне восточной стены и опускать записки с просьбами к Богу в отверстие возле четвертой ступени, проходившее на 2 м. в толщу стены.
В конце девятнадцатого века в городе на пожертвования евреев из Северной Африки была построена больница,
названная «Хадасса».
0 0
В 1910 г. на Хеврон обрушились голод и чума, после которых еврейское население почти полностью вымерло.
В конце 1917 г. Хеврон был занят войсками Великобритании и в городе вновь начала восстанавливаться еврейская община. К 1929 г. она насчитывала уже 700 евреев, в основном ультра-ортодоксов. Всё же население Хеврона, включая евреев и арабов, составляло в то время 18 тысяч человек. Отношения между евреями и арабами, как и во все времена, были неспокойными.
Кульминационным событием явился совершённый арабами в 1929 году жестокий погром еврейской общины. Во время погрома было убито 67 человек, ранено 60. Еврейский квартал был разрушен, синагоги разграблены, свитки Торы сожжены. В части территории еврейского квартала был устроен городской рынок, уцелевшие дома использовались в качестве торговых помещений, складов и загонов для скота. Арабы полностью разрушили синагогу «Авраам Авину», а на ее месте устроили загон для овец и ослов. Там, где была женская часть синагоги, они построили общественную уборную, а рядом с ней устроили свалку мусора и бойню скота. Было уничтожено древнее еврейское кладбище, а на его месте появился огород и виноградник. Могильные плиты были разбиты и использовались для строительства заборов.
В 1931г. тридцать пять еврейских семей, уцелевших от погрома, вернулись в город для его возрождения. Однако, уже в 1936 г. в связи с арабскими беспорядками британские власти эвакуировали еврейское население из Хеврона и до 1947 г. в городе проживал всего лишь один еврей.
В 1948 году, во время Войны за независимость Хеврон был оккупирован Иорданией. Однако в результате Шестидневной войны 8 июня 1967 г. израильская армия овладела Хевроном, и весной 1968 г. в городе начали появляться первые евреи, которые арендовали в городе арабскую гостиницу «Парк». Накануне праздника Песах в нее вселились десять семей с детьми и много молодёжи. Они остались там и после праздника, требуя у правительства разрешение на возвращение в отнятые арабами дома. После того, как поселенцы провели в гостинице несколько недель, правительство, из соображений безопасности, решило перевести их в огромное здание военной администрации, построенное ещё англичанами. Здесь евреи постепенно обживались. Сюда прибывали новые семьи. Через три года, в 1970-м году под давлением общественности, правительство приняло компромиссное решение построить новый еврейский квартал рядом с Хевроном. Он был назван Кирьят-Арба, по второму древнему названию Хеврона. Численность населения Кирьят-Арбы сейчас составляет ок.7500 человек, большинство из которых религиозные евреи. Основу светского населения составляют новые репатрианты из бывшего СССР. Вокруг города расположено несколько небольших районов, ферм и поселенческих форпостов.
Однако и после основания Кирьят-Арба многие евреи не переставали мечтать о возвращении в древний квартал Хеврона, откуда они были с жестокостью изгнаны арабами и англичанами. Но правительство не было заинтересовано в этом и на все просьбы отвечало отказом.
И вот, в 1979 г. в дни 50-летия погрома в Хевроне в здание «Хадассы» проникли 15 женщин из Кирьят-Арбы с 45 детьми. В тяжелейших условиях, без отопления, электричества, водопровода и канализации, отрезанные от своих семей, мужественные женщины с маленькими детьми прожили около года в полуразрушенном доме. Единственным их требованием к властям было разрешение на возобновление еврейского поселения в Хевроне.
Фотография еврейских поселенцев «Хадассы" хранящаяся в музее
0 0
В это время произошло страшное событие. Субботним вечером в начале лета 1980 г. группа еврейских молодых людей была обстреляна из автоматов из засады с крыши арабского дома. Шестеро евреев были убиты. Только после этой кровавой бойни правительство вынуждено было удовлетворить требование героических еврейских женщин, и выдало разрешение на восстановление старых и строительство новых домов на месте древнего еврейского поселения. В течение последующих нескольких лет осуществлялось строительство, в результате которого в Хевроне образовалось пять небольших районов проживания евреев, окружённых арабскими домами.
Но противостояние евреев и арабов продолжалось. 6 декабря 1993 года недалеко от Кирьят – Арбы арабскими террористами были застрелены выходец из Советского Союза Мордехай Лапид и его сын Шалом. Для оказания помощи жертвам был вызван друг их семьи врач Барух Гольдштейн, но он уже не мог их спасти. Решительных мер против арабского терроризма государством не предпринималось. Пользуясь этим, арабы начали открыто готовиться к массовому теракту против евреев. Узнав об этом, Барух Гольдштейн, вооружённый автоматом, зашёл в зал, где молились мусульмане, и расстрелял свыше двадцати арабов и десятки их ранил. Сам он был растерзан арабами. Когда подняли ковры, устилавшие пол в зале Ицхака, то обнаружили там большое количество спрятанного арабами холодного и огнестрельного оружия.
До декабря 1993 года евреи и мусульмане могли одновременно посещать пещеру Махпела. Конечно же, после произошедшего инцидента об этом не могло идти и речи.
С 1996 г город был разделен на две части, большая часть которого перешла под контроль Палестинской автономии, а меньшая, включающая пещеру Махпела, еврейские и часть арабских кварталов остались под контролем израильской армии. Сообщение между арабской и израильской частями стала осуществляться через контрольно-пропускные пункты. Еврейская часть города постоянно отстраивается. Большую роль в возрождении Хеврона сыграл репатриант из бывшего Советского Союза профессор Бенцион Аронович Тавгер (1930-1983гг.). Он не только организовал расчистку старого еврейского кладбища и реставрацию разбитых надгробий, но и вместе с другими активтстами осуществил раскопки знаменитой синагоги, которая сейчас является украшением Хеврона.
0 0
Центр Хеврона, где расположена синагога «Авраам-Авину», назван в честь Тавгера. Об этом говорит памятная доска, установленная у главного входа в синагогу.
Другим энтузиастом возрождения еврейского Хеврона является наш современник Шмуэль Мучник - художник, историк, фотограф и экскурсовод.С 1984 года живет он в хевронском квартале Бейт Хадасса. Все его картины посвящены Хеврону. Шмуэль является создателем Музея Наследия Хеврона, размещённого в помещениях бывшей больницы «Хадасса». Хевро́н (ивр. חֶבְרוֹן , Хеврон ; араб. الخليل , Аль-Халиль ) — один из древнейших городов мира, почитаемый вторым по святости после Иерусалима и относящийся к четырем священным для иудаизма городов (наряду с Иерусалимом, Тверией и Цфатом), столица провинции Хеврон и округа Иудея. Расположен в 30 км южнее Иерусалима на высоте 927 м над уровнем моря.
В Писании также упоминается как Кирьят-Арба
Кроме того, в Библии Хеврон упоминается как Мамре , и первое упоминание относится еще к самому началу Библии (Быт. 13:18) как место, где поселился Авраам и где он сделал жертвенник Богу.
Сегодня Кирьят-Арбой называется израильское поселение, вплотную подходящее к Хеврону и отделяющееся от него одной неширокой дорогой.
Мы шли пешком из Кирьят-Арбы в Хеврон Дорогой Праотцев. Все окружающее, даже со стороны Кирьят-Арбы, было скорее арабским, нежели еврейским.
Популярные нынче у арабов крыши-пагоды
Один из символов Хеврона, стоящий на этой дороге - "Дом мира", он же "Дом раздора", пустой, без жителей, из-за вечных споров, кому он принадлежит.
История Хеврона богата событиями и именами. И пока мы идем Дорогой Праотцев к Пещере Патриархов, самое время слегка углубиться в историю.
До 1300 года до н. э. Хеврон был центром ханаанской культуры, местом жительства «великанов». Трех великанов изгнал из города Иисус Навин и, поразив мечом "все дышащее, что находилось в нем", отдал эти земли колену Иуды, потому что еще Иаков, когда делил землю Израиля между своими сыновьями, - то эти холмы и равнины, на которых росло так много винограду, он отдал Иуде, сказав: "Молодой лев Иуда!.. Он привязывает к виноградной лозе осленка своего… моет в вине одежду свою и в крови гроздьев одеяние свое; Блестящи очи его от вина, и белы зубы его от молока". (Бытие 49: 9,11-12)
Еврейское население непрерывно жило в Хевроне в течение более 3 тысячелетий: с XIII в. до н. э. и по 1929 год.
Хеврон стал первой столицей царя Давида в 950 г. до н. э. В Хевроне сын Давида Авессалом провозгласил себя царем и поднял восстание против своего отца (2Цар.15:7-12). При Ровоаме Хеврон, как один из важнейших городов на юге Иудеи, был сильно укреплен.
После вавилонского пленения был заселён преимущественно идумеями. Затем вошёл в состав хасмонейского царства при Александре Яннае, затем, при Ироде Великом и его сыновьях, был частью Иудеи, и, наконец — частью римской провинции Иудея, позже переименованной в Палестину.
Византийцы превращают «Пещеру Патриархов» (Пещера Махпела) в церковь. В 614 году город был занят персидской армией Хосрова II, но вскоре вернулся к Византии. В 638 завоёван мусульманами. В 1100−1187 годах — находится под властью крестоносцев, затем — до 1517 г. — в руках мамлюков.
До Первой мировой войны — под османским управлением, по результатам войны — под британским мандатом.
Пока мы шли по улице, то возле нас то и дело останавливались армейские патрули и, поинтересовавшись, кто мы, откуда и зачем тут находимся, желали нам приятной прогулки, белозубо улыбались и ехали дальше. Наша армия. Наш великолепный ЦаХаЛь.
Арабы попали в Хеврон в VII в. При арабском вторжении в Эрец-Исраэль Хеврон стал называться Халил ал-Рахман (по-арабски "друг Бога" — принятое в исламе обозначение Авраама); кроме того, по имени Авраама (по-арабски — Ибрахим), в Коране — Меджид Ибрахим (по-арабски — "молельня Авраама") или Хабрун (по-арабски — "цветущий город").
Халиф Омар ибн ал-Хаттаб разрешил евреям построить синагогу возле пещеры Махпела.
В этот период Хеврон развивался, его население торговало с бедуинами Негева и народами, жившими к востоку от Мертвого моря.
Арабский географ и путешественник Мукаддаси, посетивший Хеврон в 10 в., отмечает оживленную торговлю свежими фруктами. Есть свидетельства существования в Хевроне в 1001 г. общины караимов.
И во всей этой древности и седой истории и сегодня живут люди...
Но много зданий разрушено и медленно рассыпается дальше
а ведь как было бы здорово, если бы всё это было восстановлено и превратилось в что-то подобное старому Яффо или Акко...
Здесь начинаешь ощущать себя совсем дома, напряжение отпускает
После посещения Пещеры мы отправились гулять по городу, по печально знаменитой улице Шухада, разделившей Хеврон на две неравные части
Современный Хеврон разделен на две зоны - зону Н1, находящуюся под полным административным и военным контролем Палестинской автономии, и зону Н2, находящуюся под контролем Израиля. Насколько "справедливо" это деление, видно на этой карте (стоит заметить, что в зоне Н2 арабы тоже живут, а вот евреев в зоне Н1 нет ни одного)
Арабское население современного Хеврона составляет порядка 250.000 человек; а с учетом пригородов, наверное, и того больше. Рядом с ними живут 800 евреев. И всё. Всё... И только армия и полиция вокруг для защиты этих смельчаков и патриотов, не желающих отказываться от земли предков.
Перейти из сектора в сектор можно через любой из 16 израильских контрольно-пропускных пунктов, но схема переходов достаточно сложна:
* арабские жители сектора Н1 могут попасть в сектор Н2 только со специальным разрешением
* арабские жители сектора Н2 свободно проходят в сектор Н1
* изриальтяне не имеют доступа в сектор Н1
* туристы, не-граждане Израиля, могут свободно перемещаться между секторами.
Нас несколько раз просили показать наши удостоверения личности, и только потом пропускали дальше
Но это не сердило; все эти проверки преследуют единственную цель - защитить нас. Тем более не хочется возмущаться, когда все стены вокруг обвешаны подобными плакатами...
За углом разрушенный дом, возле которого сломанные велосипеды, домашняя утварь
Это дом Шальэвет Пас , двухлетней девочки, застреленной арабским снайпером 26 марта 2001 года.
Но... жизнь продолжается
И продолжается она в еврейском квартале Хеврона, как ни в чем не бывало - там играют дети, открыты синагоги, возле домов творится предшаббатняя суета.
Здесь три еврейских квартала - Авраам-Авину, Бейт-Хадасса и Тель-Румейда. Пройдемся сначала по кварталу Авраам-Авину, названному в честь , восстановленной благодаря профессору Бенциону Тавгеру.
"Мы сделаем страшную ошибку, если не заселим и не расширим Хеврон, превратив его. подобно Иерусалиму, в крупный еврейский город", - писал Давид Бен-Гурион в 1970 году. В эти годы начинается возвращение евреев в Хеврон. Среди них были и те, кто детьми пережили страшный погром 1929 года.
Мы поднялись на крышу, чтобы окинуть взглядом окрестности
В одном из этих зарешеченных окон сидела целая стайка детей и что-то нам кричала
Куда ни кинь взгляд - арабские районы
Отличить арабские дома от еврейских достаточно просто - по цвету бойлеров. У арабов они черные (серые), у евреев - белые.
Толпа на арабском кладбище всё увеличивалась, оттуда слышались какие-то громкие призывы и речь
Всё перемешано в этом городе... Еврейские улочки и кварталы, арабские кладбища...
Мы шли к следующему кварталу - Бейт-Хадасса
Почему так сжимается сердце и начинает пощипывать в глазах, когда видишь такое?...
Бейт-Хадасса. Бывшая больница, сегодня обычный жилой дом
Действительно обычный, насколько это определение может соответствовать духу и характеру Хеврона...
Но... тут катаются на качелях девчушки, здесь молодежь играет в баскетбол
Это не значит, что горожане забыли о прошлом. Они его помнят и не забудут, и гостю расскажут и покажут в , расположенном как раз в здании Бейт-Хадасса. Да и как можно забыть те страшные события почти вековой давности, тот кровавый погром 1929 года, когда при демонстративном невмешательстве английских солдат и полицейских, арабские погромщики убили 67 и ранили сотни евреев. Еврейская больница Бейт-Хадасса
, в которой лечились все жители города, была разграблена и разрушена.
Британские власти под предлогом того, что они не в состоянии обеспечить безопасность общины, вывезли уцелевших евреев из города, и тем самым положили конец еврейской общине, непрерывно существовавшей в городе около 3000 лет. После эвакуации евреев арабы устроили в синагогах общественные туалеты и загоны для скота, но не решались селиться в еврейских домах, опасаясь возвращения законных хозяев (значительная часть этих домов стала активно заселяться арабами лишь в последний годы).
В 1948 году, незадолго до начала войны за независимость Израиль потерял блок еврейских поселений в Гуш-Эционе - между Иерусалимом и Хевроном. Жёсткое международное давление к концу войны, когда военное превосходство Израиля стало очевидным, не позволили руководству страны осуществить намеченное включение Хеврона вместе с Иерусалимом в еврейское государство.
В 1967 году город сдался израильской армии без единого выстрела - арабы боялись еврейской мести за погром 1929 года. По приказу министра обороны Моше Даяна была взорвана лестница, ведущая в здание над пещерой "Махпела", с той самой пресловутой седьмой ступенью, дальше которой не позволялось подниматься евреям, и которая стала символом бесправия и позора евреев на их древней Родине.
Еврейское население Хеврона стало возвращаться туда только после 1968 года в результате работы инициативной группы во главе с раввином Моше Левингером
, которая решила возобновить еврейское присутствие в Хевроне.
В 1979 г. в связи с 50-летием погрома в Хевроне в здание «Хадассы» проникли 15 женщин из Кирьят-Арбы с 45 детьми. Правительство не решилось выдворить их, а израильский политический и общественный деятель Геула Коэн оказала им поддержку; через девять месяцев было получено официальное разрешение евреям жить в «Хадассе».
А мы, покинув это необычное место, свернули влево и вверх-вверх... В квартал Тель-Румейда
Крутая узкая тропинка, вьющаяся между домиками; увивающиеся рядом арабские товарищи, настойчиво и навязчиво втюхивающие браслеты и прочие украшения, с возмущением вопрошающие, почему нам совсем не хочется помочь местному населению...
С заросшей старыми оливами площадки открывались захватывающие душу виды на город
Древний город Хеврон находился на вершине холма, который арабы называют в настоящее время Тель Румейда. Квартал зовется так же, но имеет и второе имя - Рамат-Ишай: на этом кургане археологи обнаружили остатки древних, эпохи Праотцов, городских стен, сложенных из огромных камней. Со времен царя Давида сохранилось предание, определяющее на вершине Тель Румейда место погребения Ишая, отца Давида, и его прабабушки Рут. В эпоху крестоносцев над этими могилами была построена небольшая крепость, частично сохранившаяся до наших дней. Это место я тоже показывала в предыдущем посте про Хеврон.
Мы обошли оливковую рощицу и вышли на улицу квартала Тель-Румейда
Приветливые улыбающиеся люди, холодная вода для путников, жизнерадостные дети. Изобретательные дети!
Они устроили "штабы" на двух рядом стоящих деревьях
И передвигались между ними вот так:
И сколько радости и счастья от этого незамысловатого сооружения, от созидания, не разрушения...
А наша армия бережет нас и здесь
И жизнь продолжается...
Но бдительность еще никому не вредила
А мы снова спускаемся на Шухаду, рядом с микве и вдоль кладбища, мимо покосившихся и стареньких, но очень стойких дверей
И смотришь на всё окружающее, и восхищаешься, и восторгаешься, не в силах осознать силу духа этих людей и их преданность своей земле
Потому что Хеврон для евреев - "издревле и навсегда!"
И в праздничные особенные дни сюда идут и едут евреи со всего Израиля, дабы расписаться в своей верности земле предков
История евреев Хеврона, насчитывающая уже 37 веков, продолжается, несмотря на все трудности...
Фотограф и путешественник Павло Морковкин из Киева ездит по необычным местам, посещая . В новом рассказе – город Хеврон.
Павло Морковкин
Город Хеврон на Западном берегу реки Иордан разделен на две части. Одна из них контролируется войсками Израиля, другая – властями . В первой в окружении тысяч арабов живут несколько сотен еврейских поселенцев. От остальной части города их дома отделяет самая настоящая граница: с заборами и пунктами пропуска.
В Хевроне, как и в , есть древняя архитектура и святыня авраамических религий – Пещера Патриархов. Но из-за напряжения между двумя общинами поток приезжих здесь куда меньше. С другой стороны, именно этот конфликт как раз и привлекает сюда некоторых туристов, которые хотят посмотреть на воплощение арабо-израильской вражды.
Желаем успехов. Твой ХАМАС
– Пару недель назад израильтяне похитили несколько человек. Среди них был и один из моих родственников.
Не проходит и получаса с того момента, как автобус из Вифлеема привез меня в Хеврон – арабы называют его Аль-Халиль – и мой палестинский знакомый сразу же начинает знакомить меня с местными реалиями. Не приходится даже спрашивать.
– Они просто приехали на машине и забрали несколько человек из каждой семьи, – продолжал мой товарищ. – Они хотели увидеть, как семьи отреагируют. Потому что именно они контролируют Палестину, а не правительство.
За время своих поездок по не самым мирным местам я наслушался достаточно изумительных историй, которые одна сторона рассказывает о другой, и уже привык проверять все сказанное и иногда делить на три. К тому же, когда задерживают подозреваемых в терроризме, это вряд ли будет выглядеть, как учтивый стук в дверь с ордером и вежливым зачитыванием прав. Но все равно рассказы этого парня звучали жутко.
– Некоторых людей здесь арестовывают просто за пост в фейсбуке.
– Просто за пост? Они никак не были связаны с какой-нибудь радикальной организацией?
– Ну… в той или иной степени все здесь связаны.
В следующие несколько дней таких историй я услышу достаточно. Одни будут трагикомичные. Вроде случая с парнем, которого задержали за ярко-желтую куртку, потому что несколько дней назад его младший брат в этой самой куртке пошел забрасывать камнями израильский блокпост. Будут и совсем чудовищные – солдаты ЦАХАЛа (Армии Обороны Израиля) убили родственников одного араба, и тот решил отомстить, напав на абсолютно случайно выбранного израильского солдата.
«Вот я сейчас готовлюсь к сессии, и сегодня мне приходит смс: “Желаем успехов на завтрашнем экзамене. Твой ХАМАС”»
Живя тут, абстрагироваться от политики не получается. Местная политическая сцена предлагает большой выбор. Тут тебе и светские ФАТХ, и исламисты ХАМАС, и левые радикалы из Народного фронта освобождения Палестины – это лишь неполный список партий, представленных в парламенте Палестины. А есть еще куча более мелких групп. На счету многих из них – убийства, похищения, захваты заложников и атаки смертников. Некоторые из этих организаций до сих пор считаются террористическими не только в Израиле, но и других странах.
– Здесь очень большое внимание уделяется тому, какую партию ты поддерживаешь , – рассказывает мне мой другой палестинский знакомый. – Иногда даже члены семьи ссорятся, если у них разные политические симпатии. Причем это не только на уровне государственного управления. В студенческих советах тоже идет борьба. И, конечно же, дело тут не только в идеологии, но и в деньгах. Потому что если студенческая партийная организация побеждает на выборах в университете, у нее появляется доступ как к государственному, так и к партийному бюджету. Поэтому они ведут активную предвыборную борьбу. Вот я сейчас готовлюсь к сессии, и сегодня мне приходит смс: «Желаем успехов на завтрашнем экзамене. Твой ХАМАС».
Улица-призрак
25 февраля 1994-го года еврейский экстремист Барух Гольдштейн расстрелял толпу мусульман, которые молились в Пещере Патриархов. Двадцать девять человек были убиты, и более сотни – ранены. Самого Гольдштейна оглушили огнетушителем, пока он перезаряжал автомат и тут же забили насмерть. Это убийство вызвало массовые уличные акции со стороны палестинцев. В результате беспорядков погибли еще несколько десятков палестинцев и израильтян. В ответ израильские власти установили в Хевроне комендантский час, который касался только палестинских жителей города. После этого Израиль перекрывает улицу Шухада, ведущую к Пещере. Все палестинские здания на ней закрываются и опечатываются. Для того, чтобы попасть в свои дома, палестинцам приходится лезть через крыши или дыры в стенах. Некогда одна из центральных улиц города с оживленным рынком сейчас выглядит словно город-призрак.
В старых кварталах нет указателей на домах, поэтому на его извилистых улицах несложно заблудиться. Я просто прикинул, в какой стороне находится израильская часть города и пошел в выбранном направлении. На одном из перекрестков арабская детвора замечает меня и, громко крича, начинает оживленно показывать пальцем в сторону одного из поворотов.
– Там чекпоинт?
– Да! Да! Чекпоинт! – кричат маленькие арабы в ответ.
Я поворачиваю направо, слушаясь их указаний, и вижу в конце улицы, на площади перед воротами пункта пропуска, толпу людей. Некоторые из них держат плакаты со слоганами. Периодически толпа что-то скандирует. Сбоку митинг снимают люди в шлемах и бронежилетах с надписью «Пресса». С другой стороны забора флегматично – до поры до времени – на все это смотрят солдаты и израильские поселенцы.
«На узких улочках старого города шумовые гранаты звучат очень громко»
Сзади толпы стоит кучка молодых людей явно не арабской внешности. Они показались мне более англоговорящими, чем остальные, и я решил задать одному из них максимально тупой вопрос:
– А чекпоинт не работает, что ли?
– Ээээ…Нет.
– А против чего митинг?
– Против оккупации, – тут вообще можно было не спрашивать. Надпись «Нет оккупации» была у него на плакате.
– А остальные чекпоинты работают?
– Ээээ… я не знаю.
К крикам протестующих добавляются звуки ударов. Кто-то начинает бить по воротам пункта пропуска.
– А надолго митинг-то?
– Ээээ... я не знаю.
– То есть ты пришел на акцию и не знаешь о ней ничего?
– Ээээ...
Договорить ему не удалось, потому что в этот момент раздался взрыв, и сразу за ним – еще один. На узких улочках старого города шумовые гранаты звучат очень громко. Толпа начала разбегаться, и я тоже свалил вдоль по той улице, которая была ближе ко мне. Отбежав метров на двадцать, я оглянулся. Весь пятачок перед воротами был занят солдатами. Позже по новостям скажут, что двенадцать активистов были задержаны во время этого митинга.
Первая акция «Откройте улицу Шухада» прошла в 2010-м году в годовщину убийства в Пещере Патриархов. Организаторы выдвигают несколько требований: начиная от открытия улицы до объединения города и отмены военной оккупации Палестины. Протесты проходят каждый год в течение 7-10 дней. Они заявляются как мирные акции, но регулярно перерастают в столкновения с солдатами ЦАХАЛа.
Самый еврейский город
Евреи жили в Хевроне более трех тысяч лет. И даже когда город пал под исламским вторжением в XV веке, здесь продолжала существовать небольшая община. Когда в конце XIX – начале XX века еврейское население начало сильно увеличиваться за счет мигрантов из Европы, местные арабы встречали их не очень радушно. Итогом возросшего напряжения стала резня в 1929 году, во время которой 67 хевронских евреев были убиты, а еврейские дома и синагоги – разграблены. К слову, далеко не все арабы были настроены негативно по отношению к евреям – были и такие, что помогали людям укрыться от погромщиков.
Для британских властей, которые контролировала эту территорию после Первой мировой, такие конфликты были дополнительной головной болью. Поэтому семь лет спустя они решают вопрос довольно радикально – всех евреев просто эвакуируют из города.
Возможно, вопрос был бы решен, если бы не одно но. Проблема Хеврона лежит в религиозном поле, и потому рациональные подходы тут не очень применимы. Главная историческая достопримечательность города стала и яблоком раздора. Пещера Патриархов, которую евреи называют Пещерой Махпела, а арабы Мечетью Ибрагима находится в самом центре старого города. Считается, что именно здесь похоронены библейские Авраам, Исаак и Иаков, а также их жены Сара, Ребекка и Лея. Потому это место является святым одновременно для иудеев, христиан и мусульман. Что говорить, если даже первый премьер-министра Израиля Давид Бен-Гурион назвал Хеврон местом еще более израильским, чем Иерусалим.
«Главная историческая достопримечательность города стала и яблоком раздора»
Поэтому Хеврон не мог долго оставаться без еврейского присутствия. Уже независимый Израиль занял эту территорию в результате Шестидневной войны в 1967-м году. Первое время израильские власти не позволяли своим гражданам селиться в Хевроне, чтобы не спровоцировать новые столкновения. Но не прошло и года, как несколько израильтян, притворившись швейцарскими туристами, сняли номер в гостинице в центре города, а потом забаррикадировались и отказалась покидать здание. После переговоров власти Израиля доставили их на военную базу на северо-восточной окраине Хеврона, где позже они построят еврейское поселение Кирьят Арба.
По этой же схеме израильские поселенцы засквотировали дома и культовые здания, которые принадлежали евреям до эвакуации в 1936-м. Так они заявили о праве жить около своих святынь.
В 1997-м году Хеврон разделили на две части. Согласно договору, одна подпадает под юрисдикцию палестинской полиции, а во второй безопасность обеспечивает Израиль. Сейчас через город проходит самая настоящая граница – с заборами, сторожевыми вышками и пунктами пропуска. Исторические кварталы полностью находятся на израильской части. Некоторые части израильской зоны палестинцы могут посещать только по специальным пропускам – их выдают тем, кто здесь живет, работает, учится или имеет родственников. При этом определенные районы для палестинцев закрыты вообще. К таким относятся несколько израильских поселений на восточной окраине Хеврона и небольшие участки – иногда всего пара домов с прилегающими улицами – в самом центре города.
Самые обычные бытовые процедуры превращаются в целую проблему. Водовозы не могут подъехать ко многим домам, а проезд скорой помощи бывает осложнен, потому что приходится договариваться с военными о проезде автомобиля. Каждый день по дороге в школу детям приходится проходить через блокпосты. При этом часто палестинцы подвергаются нападениям и оскорблениям со стороны поселенцев. Большую часть заявлений по этим поводам израильская полиция закрывает, так и не предъявив никому обвинение.
Пещеру Патриархов тоже разделили на две половины: мусульманскую и иудейскую. В течение всего года последователи каждой из религий могут находиться только в своей части. Но и для тех, и для других есть десять дней в году, когда весь комплекс принадлежит им.
«Пещеру Патриархов тоже разделили на две половины: мусульманскую и иудейскую. В течение всего года последователи каждой из религий могут находиться только в своей части»
Сейчас картина такова. В городе – больше 200 тысяч арабов, которые крайне негативно настроены по отношению к израильскому государству – оно де-факто контролирует часть их земли. Прибавь сюда то, что жители Хеврона в целом куда более религиознее своих соотечественников из других палестинских городов: тех же Рамаллы или Вифлеема. И в этом далеко не дружелюбном окружении живут 600 поселенцев и 200 студентов иешив – религиозных учебных заведений. Они тоже не срез еврейского общества. Поселенцами становятся люди крайне набожные, считающие, что они имеют все права на этот город. Тут еще играет роль и историческая память: последние семь столетий евреям было запрещено жить около Пещеры, а молиться они могли только снаружи и не поднимаясь выше седьмой ступени на крыльце около южной стены здания. Сейчас безопасность этих восьмисот евреев охраняет примерно столько же израильских солдат, которые тоже оказываются вовлечены в конфликт.
Если хочешь увидеть, как существует этот клубок из религиозных убеждений, национальных предрассудков и человеческой недальновидности – просто пролистай ленту новостей из города. Сообщения о столкновениях между палестинцами и израильтянами – и гражданскими, и военными – появляются едва ли не каждую неделю. Первые нападают на вторых, и наоборот.
Экскурсии с элементами ненависти
В Хевроне, как и во многих других местах, лишь только в тебе узнают иностранца – сразу же предлагают весь спектр туристических услуг: от сувениров до гостиницы и тура по городу. Экскурсия по арабской части города – это не только краткая историческая справка и осмотр достопримечательностей. Это еще и рассказы об израильской оккупации. Гуляя по старому городу, ты то и дело натыкаешься на группки людей европейской внешности, которые слушают рассказы гида-араба о зверствах израильских солдат и поселенцев.
– Посмотрите наверх. На сетку, которая накрывает рынок, – гид поднимает руку и показывает на рабицу, натянутую над рыночными рядами. На ней лежат куски бетона, упаковки от еды и еще кучки какого-то хлама. – Ее повесили специально, потому что поселенцы бросали на головы арабам камни и мусор.
Евреи тоже устраивают туры в Хеврон. Никто не предлагает их на улицах израильской зоны, но рекламу таких поездок можно без труда найти в интернете. «Экскурсия проходит только по проверенным, безопасным для израильтян и гостей страны районам города», – обещают рекламные объявления, а в своих отзывах еврейские туристы отмечают, что их возят на автобусе с двойными пуленепробиваемыми стеклами. Участники таких туров не выходят за границы территории, охраняемой солдатами ЦАХАЛа, а в программе поездки – рассказы о том, как еврейский народ вернулся на свою землю, борясь не только против враждебного арабского окружения, но и против израильских властей, препятствующих поселенцам.
В программу некоторых туров входит посещение могилы того самого Баруха Гольдштейна. На его надгробном камне написано «Святой Барух Гольдштейн, который отдал свою жизнь за Тору, евреев и народ Израиля». Некоторые евреи считают, что он узнал о готовящихся в городе еврейских погромах и решил спасти своих соотечественников ценой своей жизни и репутации. Для них Голдштейн – не религиозный фанатик, а герой.
Израильские власти не придерживаются этой точки зрения. Премьер-министр Ицхак Рабин после расстрела мусульман позвонил палестинскому лидеру Ясиру Арафату, назвал случившееся отвратительным и преступным убийством и пообещал сделать все возможное, чтобы вернуть мир. В 1999 году армия Израиля уничтожила бульдозерами молельню и место для поклонений у могилы Гольдштейна. Впрочем, это никак не мешает поселенцам регулярно собираться у его могилы и праздновать годовщину массового убийства.
Не лучший день для прогулки
Арабская часть Хеврона мало отличается от других городов на Западном берегу реки Иордан. Такие же улицы, заполненные людьми и автомобилями. Тротуары, по которым невозможно ходить, потому что повсюду стоят прилавки с фастфудом, домашней утварью и одеждой. Стены, покрытые политическими лозунгами, требующими прекратить израильскую оккупацию. Плакаты с лицами людей – далеко не всегда невиновных – убитых солдатами ЦАХАЛа. Хоть старый город и полностью контролируется израильской армией, ее тут не видно – военных начинаешь замечать, только у блокпостов на входе в израильские поселения.
Я прохожу через чекпоинт. Меня спрашивают о целях визита, тщательно проверяют рюкзак и предупреждают, чтобы я не фотографировал военные объекты и солдат. В тот день я еще неоднократно буду пересекать эту границу через разные посты, и в остальных случаях во мне будут узнавать туриста и ограничатся проверкой документов..
За пунктом пропуска – совершенно пустая улица Шухада. Двери домов опечатаны. На стенах висят плакаты с информацией об истории этих мест. Те же события в судьбе города тут описываются совсем другими словами. Вход израильской армии в Хеврон здесь называют освобождением, а не оккупацией. В этой версии делается акцент на то, что евреи занимают всего 3% территории города. Не упоминается тот факт, что для этих трех процентов пришлось создать большую буферную зону – закрыть магазины и перекрыть движение на нескольких улицах. Свои мученики тут тоже есть: на плакатах с израильской стороны – лица людей, которых убили палестинцы.
– Вы ищете палестинцев? – меня окликает молодой парень в кипе, стоящий на автобусной остановке.
– Да нет, просто турист, – отвечаю. – Был в арабской части и сейчас хочу посмотреть еврейскую.
– Вы были в арабской части? Что вы можете сказать об этом?
– Ну… обычный арабский город, обычные арабские люди.
– Правда..? – прозвучало так, будто он ожидал другого ответа. – Вы их поддерживаете?
– Я тут никого не поддерживаю.
Наш разговор прервал подошедший автобус. Мы попрощались, и я отправился в сторону Кирьят Арбы.
Прогулка вдоль поселений – это постоянные беседы с израильскими солдатами. В очередной раз меня останавливают два парня. После проверки документов выясняется, что один из них родился в Кировограде и живет тут уже пять лет.
– Не ходи туда, – он почему-то хочет, чтоб я изменил свой маршрут.
– Почему?
– Просто не ходи. Не надо.
– Потому что там арабы? – чтобы попасть в Кирьят Арбу, мне пришлось бы пересечь еще несколько палестинских кварталов.
– Ну… да. Не ходи.
– Слушай, я только что пришел из арабской части, и ничего со мной не случилось, – логики в таком заявлении, конечно, не было, но если вы не ортодоксальный еврей с характерной внешностью, то там действительно достаточно безопасно.
– Я не советую тебе туда ходить.
Въезд в поселение Кирьят Арба преграждает шлагбаум. За ним – совершенно отличный от Хеврона город. Чистые и ухоженные улицы, крытые автобусные остановки, аккуратные цветочные клумбы. Типичный израильский городок. Здесь тоже немноголюдно, но первые же четыре человека, которых я встречаю, оказываются русскоязычными, поэтому наладить контакт не составляет труда.
– Не ходи в старый город пешком, – пугает меня эмигрант из Умани. – Это опасно. Им все равно еврей ты, русский или кто-то еще. Они фанатики! У них промыты мозги! Вон там у шлагбаума на въезде неделю назад зарезали парня. Тоже киевлянина, кстати. Так что подожди автобуса. Или стань у выезда, и тебя кто-то подбросит на машине – здесь все так ездят.
– Я не думаю, что это настолько опасно. Я уже был в арабской части.
– Погоди… А как ты вообще сюда попал?!
– На автобусе из Вифлеема, – транспорт из палестинских городов приезжает в арабскую часть Хеврона, тогда как израильтяне пользуются другими автобусами, соединяющими Кирьят Арбу с Израилем и еврейскими поселениями на Западном берегу.
– Из Вифлеема?! С этими?! – за всю нашу беседу он ни разу не сказал «арабы» или «палестинцы».
– Да, с арабами.
– И не страшно?
– Нет. Все нормально было. А если тут так опасно, то почему вы не переедете в более спокойное место?
– Когда я приехал в Израиль, у меня была возможность поселиться здесь. Поэтому и живу. А моей дочке не понравилось, и она вернулась назад в Умань.
– Я слышал взрывы с той стороны. Там какие-то беспорядки? – спрашиваю я израильского солдата на одном из внутренних блокпостов.
– Да. Я не знаю, сможешь ли ты там пройти. Может, они будут кидать в тебя камни, – солдат улыбнулся. – Сегодня точно не лучший день для прогулки.
Метров через сто я прохожу через большой турникет безо всякой проверки – никого не волнует, что ты проносишь из израильской части в палестинскую – и оказываюсь на небольшой площади, от которой лучами расходятся в разные стороны три улицы. На каждой из них стоят группки парней лет от 15 до 25, и, очевидно, стоят тут не просто так. На одной из улиц взрывается петарда. Я думаю о том, что мало похож на поселенца, а потому шансы получить камень в голову все-таки близки к нулю. Но на всякий случай выбираю ту улицу, на которой подростки выглядят менее агрессивно.
Через пару часов я встречаюсь со своим арабским знакомым, и мы снова оказываемся рядом с этим местом. Толпа молодых палестинцев пробегает метрах в двадцати от нас и обрушивает град камней на здание КПП.
– Зачем они это делают? – спрашиваю я. – Ведь максимум, чего они смогут добиться, это поцарапать краску на стенах чекпоинта. Они ведь должны понимать.
– Они выражают свою позицию. Сейчас это все, что они могут сделать. Но когда-нибудь они вырастут...
